На Пиренейском полуострове нами были испытаны все виды доступного транспорта. Разве что морской и океанский как-то мимо нас проплыл. Хотя два белоснежных океанских лайнера у причальной стенки на реке Тежу в Лиссабоне стали причиной даже не восхитительной, а прагматической эмоции.
— Вот повешу фотку с этими пароходиками у себя спальне, чтобы реально видеть, к чему нам нужно стремиться, — мечтательно сказала барышня (из Крыма).
На том транспортные разговоры и закончились.
А чего о нем говорить? Все работало как часы. С хорошо отлаженной секундной стрелкой.
Из Барсы местный пригородный поезд тихо (на скорости 200 километров в час) доставил нас на север, в Ферасу, где Сальвадор Дали со своим музеем-театром продолжает изумлять/чувствовать собственную никчемность/морочить голову (нужно подчеркнуть).
Поезд прибыл в 11.24.
Если не поняли, повторю: поезд встал ровно в тот момент, когда секундная стрелка уперлась ровно в ноль и начала свой новый круг.
О Дали говорить особо нечего. Далек от нас Дали. А мы от него. Кто бы ни говорил о том, как Дали ему близок…
Перед поездкой нас беспокоили всего две вещи — погода и возможные уличные акции по поводу независимости Каталонии в самой Барселоне.
С акциями повезло. Кончились они к нашему приезду, а вот дожди немного спутали наши туристические карты.
На протяжении почти двух дней из пяти в городе Гауди гадко лило. Именно из-за дождя не всем удалось попасть, например, на закрытие сезона фонтанов перед музеем национального искусства Каталонии.
На Барселонете (прибрежная зона города) яблоку негде упасть.
Один из моих друзей Костя (очкарик) решил окунуться (благо, погода позволила). И перед тем как войти в воду, сделал замечание другому очкарику, который тоже решил искупаться: неправильно, мол, зря ты очки на веревочке не надел, море волнуется — может унести.
Очкарики вместе вошли в воду. Налетела волна.
Очкарики вышли из воды.
Костя без очков. Только с веревочкой.
Другой — неправильный — деловито стряхнул капли воды с линз, посмотрел на солнце, надел и предложил Косте монетку кинуть в воду, чтобы вернуться.
Костя буркнул:
— Я туда только что пару сотен евро кинул, если ты не заметил.
Потом второй очкарик тащил Костю (полуслепого) в отель.
Специально окольным и красивым путем, иезуитски — в цветах и красках — расписывая, как вокруг все замечательно и что в Барселоне нет ни одного дома, похожего на другой.
Вывод: держите себя в руках и все ценное — в них. В Барселоне есть не только криминальные районы, но и море «криминальное».
Кстати, по поводу «держите себя в руках» было два забавных эпизода, но уже в Порту.
Эпизод первый. Все тот же Костя спускался по улице к океану.
У домов (в колониальном стиле) сидят португальские мужчины бальзаковского возраста (никогда не понимал, почему такое определение относится только к женщинам) и играют в шашки.
Подходит Костя (а у него топографический кретинизм) к ним, здоровается и спрашивает на смеси языка Пушкина, Байрона и Амаду что-то типа: «Как добраться на улицу Строителей?».
Один из портувиков (кстати, вопрос «как называть жителей Порту?» мучил нас всю дорогу), покручивая усы, ненадолго отвлекается от идиотской позиции на доске (две белых шашки в одном углу и одна черная — в другом) и отвечает Косте на русско-португальском:
— Ижвини, работы для тебя нет.
Костя наклонился к нему так, чтобы была отчетливо видна корочка «Пресса» (он ее зачем-то регулярно таскает), болтающаяся у него на груди, и отвечает ему:
— Держи себя в руках! Для тебя уже, похоже, тоже работы нет. Это у нас называется «Чапаев»!» — и одним щелчком по черной шашке выбивает две белых.
Изумление. Восторг («Ты — просто Криштиану Роналду!»). Аплодисменты. Бутылка портвейна. Обучение на ходу португальских мужиков азам нашей детской игры. Возвращение назад по той же улице. Столик для шашек — поле жаркой битвы.
Португальцы азартно рубятся в «Чапаева».
Солнце садится куда-то за океан, озаряя один из самых великих (на взгляд Кости) памятников морякам, которые он видел в своей жизни.
Памятник — сеть на берегу.
Костя садится на песок рядом с сетью и заканчивает очередной потрясающий день в Португалии очередным глотком потрясающего портвейна (честно заработанного за обучение «Чапаеву») и очередным потрясающим закатом над океаном.
Эпизод второй. После второго глотка стакана мучительно захотелось посмотреть на закат сквозь дым сигареты. В прибрежном кафе.
Костя много где был и много с кем общался, а потому пребывает в полной уверенности, что языком межнационального общения в мире на самом деле является не английский, а туристический. Костя подзывает уже позевывающую официантку и деловито так:
— Гив ми плиз эштрей.
Официантка пожимает плечами, подходит к столу и кладет на него пепельницу со словами:
— Чуешь, земеля, тримай попильничку и себе в руках, а зирку з неба я тоби инший раз дистану, добре?
Друг Костя хоть и немного сконфужен, но расслаблен. Он улыбается, он говорит с проснувшейся и, как оказалось, улыбчивой официанткой (из Ивано-Франковска) о суетности нашего бытия. А утром вместе с ней и ее мужем (из Донецка) едет куда-то дальше.
Пересекать Пиренеи…
Василий Садовский
Фото автора